Обнесенные «Ветром» - Страница 7

— Что, купился?

Затем оторвал язву от ноги и тоже положил на стол.

— Заграничная. Бомж один подарил, он дом на Украине в наследство получил, а мне это на память оставил. Смотри — как живая.

— Паразит, да на десять таких, как ты, один настоящий нищий приходится. Пошел вон отсюда!

— Ты же обещал дать поспать.

— Ладно, пошли.

— Через два часа разбуди, у меня встреча с американским послом в консульстве.

Глава 3

Усадив, а точнее, уложив Толю в «аквариум» и вооружившись фотографией Аяврика из фототеки ранее судимых, Кивинов, захватив с собой Петрова, поехал в «Плакучую иву».

Времени с самоубийства Яковлева прошло порядочно, но, учитывая его специфическую внешность, можно, пожалуй, выяснить, с кем тот пил. Такие люди, как покойный, нечасто посещают русско-испанские валютные предприятия общественного питания, особенно, в курточках типа «Польша — Турция — Китай».

Ну вот, приехали. С чего начнем? Так, вратарь, явно не испанец, хотя чего-то там лопочет: «Си, си, бьенбенидас, сеньор!» Выучил пару слов на все случаи жизни, полиглот. Здоровый, однако, но вроде вежливый. Ну, с тебя и начнем.

— Миша, ты пока не отсвечивай, зайди внутрь, оцени комфорт и меню. Нет, нет, закуску брать не надо, мы в таксопарке уже пообедали. Забыл, что ли?

Кивинов направился к швейцару.

— Ну, амиго, мужичка этого тут не наблюдал? Да расслабься, мы не за тобой приехали. Что побледнел-то? Язык русский забыл? Ну, тужься, тужься. Не помнишь? Жаль, А двадцать пятого ты тут вахтером был? И это не помнишь? Да посмотри внимательно, нет, не иностранец, наш, доморощенный, курточка, правда, иностранная. Все равно не помнишь? Ну, вспоминай пока, как там тебя? Серега? А фамилия? Балдинг? Здорово, немец, что ли? Русский? Ну, молодец, вспоминай.

Побеседовав с вышибалой, Кивинов пошел искать главного. Как правильно называлась его должность, он просто представить себе не мог, может, директор, может, администратор, а может, вообще, шлагбаум, короче, главный.

У входа в зал на скамеечке дремал ОМОНовец в пятнистой форме. Кобура на портупее свешивалась до самого пола. Страж порядка.

«Сознательный, — подумал Кивинов. — В свободное от службы время ресторан охраняет. Если б все такие были, давно бы с преступностью покончили. Надо будет у него уточнить, какие нынче расценки в час — бакс, два, а может, уже пять? Ну, пусть спит, ему еще в ночь работать».

О, кажись нашли. «Двойной Ван-Дамм» с бабочкой у дверей.

— Пардон, полиция, нам туда.

— Вы главный?

— Проходите, ребята. Нет, я не главный, я зам по коммерческой части. Дайнего Виктор Андреевич. Правильно, как художника, но не родственник. А картина его. Красиво? «Эльдорадо» называется, подлинник, конечно. Присаживайтесь. Кофе? Сигареты?

— Спасибо, Виктор Андреевич, у нас свои. — Кивинов извлек дареный «Салем». — Спичек только нет.

— А вот возьмите на память. Интересная штучка. Как газ кончается — девушка раздевается. Последний писк. Привез несколько штук из Франции.

Кивинов щелкнул и прикурил. Плечи у красотки чуть оголились. Здорово, надо срочно начать курить.

— Собственно, Виктор Андреевич, мы узнать заглянули, кто двадцать пятого работал. Из официантов. Взгляните. — Кивинов показал счет. — Подпись чья?

Дайнего нацепил очки.

— Да, да, он сегодня здесь. Минутку. Игорек, найди Молодцова, пусть подойдет. А что, молодые люди, работенки много? Преступность растет?

— Хватает. Года три назад пять квартирных краж в месяц — это ЧП, а сейчас шесть-семь в день — это норма, и никто не волнуется.

— Что, милиция хуже работать стала?

— Да при чем тут милиция? Если экономика в яме, то почему милиция должна быть самой передовой в мире? Вот платили бы, как вы омоновцу при входе, ну, тогда, может, что и изменилось бы. Хотя и зарплата, конечно, не главное. Преступность — это следствие развала общества, так что бороться с ней прежде всего политикам и экономистам надо. А мы так, шушеру ловим.

— Я вижу, вы человек грамотный, не хотели б консультации нам иногда оказывать по вашей линии? Знаете, иногда возникают проблемы. Мы бы в долгу не остались.

— Я подумаю.

— Подумайте. А позвольте спросить, что там Молодцов натворил? Обсчитал? Так он недавно работает. Бывший военный летчик. Мы все возместим, если что.

— Да нет, не волнуйтесь. Со счетом все в порядке, просто надо поговорить.

— Ну извольте, а вот и он. Я вас оставлю. Валера, тут к тебе ребята из органов.

Молодцов присел.

— Валерий, по отчеству, извините, не знаю, взгляните — ваша квитанция?

— Моя.

— А вот эту рожу не узнаете?

— Как же, этого козла и не запомнить? Да он весь стол заблевал, нажрался как свинья.

— И что — на сто сорок баксов?

Валера замялся.

— Ладно, амиго, это твои проблемы, — успокоил его Кивинов. — С кем он пьянствовал?

— С мужиком одним, он бывал тут пару раз.

— Что за мужик? Имя? Фамилия? Адрес?

— Я-то откуда знаю? Что, у всех клиентов имя спрашивать должен?

— Так, Миша, дуй в бухгалтерию и найди первый экземпляр счета, это ведь копия. Посмотри, на сколько Аяврик наел.

— Не надо, не надо, — запротестовал Молодцов.

— Боишься выгонят?

— Да, уходить не хотелось бы.

— Ну так в чем же дело?

— Вы же понимаете, тут лишнего болтать нельзя, особенно, милиции. Если что, язык отрежут вместе с ушами — закон омерты.

— Валера, мы порядочные люди. Все сугубо между нами. Ну, кто это?

Молодцов вздохнул.

— Не подведите меня. Это приятель Балдинга, ну, вышибалы. Того, что на воротах сегодня. Вернее, я их вместе видел.