Обнесенные «Ветром» - Страница 13

— Только документы?

— Да, даже деньги остались. Я потому не сильно расстраивался. Права, правда, долго восстанавливать пришлось.

— Он о себе рассказывал что-нибудь?

— Я не помню, но, кажется, ничего конкретного. Говорил, что из Белоруссии.

— Хорошо. Я запишу ваш телефон, если что — мы вас вызовем. А вот мой. Если что-то вспомните или что еще необычное произойдет, позвоните. Моя фамилия — Кивинов.

— Ну, мужики, легко мы отделались, — с облегчением вздохнул Кивинов, выходя на улицу. — Хороший парень попался. А то отписываться бы пришлось. Миш, ты в другой раз поаккуратней, куда-нибудь в грудь.

— Сам же в морду просил.

— Ну я ж вообще, а ты дословно все понимаешь. Ладно, будем считать, что пронесло. Что с этим делать? — Кивинов показал фотографию. — Остается одна зацепка — 26-е отделение. Может, там этого архаровца помнят? Миша, намек понял?

— Опять я? Да это ж у черта на рогах! Сам езжай, твои заморочки. С меня хватит.

Дукалис молча смолил «Беломор». К девяти утра все добрались до отделения.

Отработав свое дежурство и передав эстафету Волкову, Кивинов известил Соловца и поехал в 26-е, на другой конец города.

Отделение располагалось в подъезде обычного жилого дома.

«Не представляю, как тут работают. А я еще жалуюсь на свой отдельный кабинет. Хоть и бывший сортир общажный, да и то ничего по сравнению с этим».

Один из постовых, с которыми побеседовал Кивинов, вспомнил парня.

— Да, я этого хлопца приводил, — с украинским акцентом сказал тот. — Хохма хорошая была. Це шофер, он баб на заказ привозил. Морячок девок вызвал по газете, по «Рекламе-Шанс», кажется, вот тот двух шмар и приволок. А когда через пару часов забирал, что-то они там не поделили — то ли цену, то ли качество работы, не знаю. Драчка завязалась, а тут мы с Колькой гуляли. Всю компанию в отделение и притащили.

— А баб данные установили?

— Я не помню сейчас, можно по книге посмотреть. Подошел второй постовой.

— Да из Казани обе — бомжихи, страшнее крокодила. Как на таких зарятся?

— А этот, водила, данные сам назвал или документы были?

— Паспорт, кажется, был. А так — валюта, презервативы, весь набор.

— А моряка приводили?

— Ну а куда он денется? Он-то драку и затеял.

— Спасибо, мужики. Пока.

«А морячок-то, видать, местный, — решил Кивинов. — Стоит заглянуть в гости. Адресок в книге должен быть, в дежурке. Кошмар, ну и дежурная часть! Это что, аквариум? Да там даже стоя двое не помещаются.»

— Капитан, мне бы книгу задержанных. Понимаю, что не до меня, но у меня тоже рабочий день закончился. Сейчас верну.

«Господи, помдеж свихнулся. Третьего туда пихает. Аквариум же не резиновый, а стеклянный. Ну, еще чуть-чуть, ногу, ногу засунь. Помочь? Как хочешь. Молодец, впихнул. А голова-то где у него? А, под скамейкой. Ловко! Привычка? Ладно, ребята, у вас тут и без меня тесно, пока».

Найдя адрес, Кивинов вышел из отделения.

«Да, представляю, что там у оперов творится!» — напоследок подумал он.

Морячок, слава Богу, не плавал. Ему было лет под пятьдесят, и, судя по обстановке, жил он один. Что ж, тут не грех и дамочек вызвать, средства, тем более, позволяют.

— Да, молодой человек, этих паразитов никогда не забуду! Я, в море из-за них не ушел — бумага в порт пришла.

— Вы телефон не помните, по которому их вызывали?

— Как же, сейчас газету поищу. Я после этой истории им звонил, но меня послали. А представляете, друга моего, который тогда со мной был, обокрали вскорости. Он, придурок, с ними валютой рассчитываться начал, миллионера из себя строил. Достроился. Подчистую квартиру вынесли. Я думаю, это с бабами связано, у него паспорт с собой был, могли адресок подсмотреть. Ага, вот газета.

Кивинов переписал телефон. Абонент оказался в Кировском районе. Судя по рекламе, его звали Мариной. Вернее, ее. Хотя телефончик, конечно, связной, и никаких девок там нет. Боятся, проституточки.

— Все, товарищ мичман, мне пора. Кстати, двери поменяйте, а то обнесут, как корешка вашего.

— Не знаю я никаких Марин, и не морочьте мне голову. Мало ли что там в газете телефон мой, может, опечатка.

— А почему тогда, когда я позвонил, мне женский голос ответил?

— Не знаю, куда вы звонили, мне никто не звонил. Я жаловаться буду, вы права не имеете меня больше трех часов держать, а тем более квартиру без санкции обыскивать. Безобразие! Распустили вас, беспределом занимаетесь тут!

Соловец с Кивиновым переглянулись. Три часа беседы с владельцем телефона прошли впустую. Накануне хотели вызвать девок на липовый адрес и посмотреть, куда они после поедут, но потом передумали: отделенческая машина на ремонте, а на троллейбусе за ними не угонишься.

Кивинов звонил на ликероводочный, лже-Голубцов там не появлялся. Решили с утра снять с адреса хозяина телефона и колоть до упора. Пока это никаких результатов не принесло.

— Что вы мне душу мотаете, а? Не знаю я ни девок, ни Марин. Я инвалид, ну и что, что молодой, мне почку одну удалили, а вы этого не понимаете. Я требую адвоката. Адвоката!

— Андрей Васильевич, отведи этого крикуна в камеру, там адвокат дежурный сидит.

— Не имеете права, не имеете…

«Имеем, — подумал Кивинов, вытаскивая мужика, — все имеем, надо бы тебе и вторую почку оторвать к чертовой матери».

Вернувшись к Соловцу, Кивинов стал накручивать телефон.

— Что делать будем? — спросил его Соловец. Кивинов, ничего ему не ответив, спросил в трубку:

— Борисова. Гриша, ты? Привет. Кивинов. Узнал? Хорошо, только дыши в сторону, из трубки перегаром несет. Слушай, тут сигнал по убийству Балдинга есть, но надо с мужичком одним поработать, в душу к нему влезть. Да нет, не крутой, лох, инвалид. Сигнал интересный. Ну что, приедешь? Давай, ждем.